foto1 foto2 foto3 foto4 foto5


0+

Поиск по сайту

Афоризмы

Человек смертен - таково мое мнение. Но уж если мы родились - ничего не поделаешь, надо немножко пожить... "Жизнь прекрасна" - таково мое мнение.

ДС: Тебе очень нравится музыка?

ВЕ: Музыка — да! Пожалуй, чуть ли не больше, чем русская поэзия.

ДС: Ты играешь на рояле?

ВЕ: Нет, ни на чём. В отрочестве, в юности пытался играть, но увидел, что у меня получается хуже, чем хреново, и забросил.

ДС: У тебя здесь есть рояль…

ВЕ: Ну рояль, что же, потому что слишком много знакомых пианистов. У меня из людей, входящих в квартиру, каждый третий играет. Так что он у меня почти не умолкает, этот рояль. Пусть тешится народ…

ВЕ: Ну так вот. Музыка, пожалуй, даже большее влияние оказала, чем и поэзия, и проза. И многие почему-то находили в этом следы… Но музыка не манеры XVIII века. Этой всеобщей одержимости вивальдями, бахами, генделями, альбинонями, чимарозами, монтевердями, палестринами я не разделяю. А вот уже понемногу, начиная с позднего Бетховена, через Шопена, Шумана, Мендельсона…

ДС: А Бах?

ВЕ: И к Баху совершенно равнодушен. Ни одна строчка Баха меня не трогала, ни единая. Если уж любимцев называть, так Густав Малер, Ян Сибелиус, ну, в какой-то степени, Брукнер, Дмитрий Шостакович… Из советских ещё, когда попадёт удачно под расположение духа — Прокофьев. Да иногда даже Кабалевский.

ДС: А Стравинский?

ВЕ: Ну и, конечно, Игорь Стравинский. Вот Игорь Стравинский тут не вписывается в картину, поскольку мне-то больше по вкусу музыка прочуйствованная, что сейчас почему-то кажется пошловатым. Но мне плевать, как кажется, я не боюсь быть старомодным. Главное — неохлаждённая игра в музыке. Поэтому не могу понять никаких ни куперенов, ни Рамо… Понятнее мне только музыка, начиная с раннего романтизма.

ДС: А ты занимаешься только классикой?

ВЕ: Только. И поэтому из нынешних слушаю только тех, на ком обнаруживаю хоть малый след своих любимцев. Борис Чайковский или Альфред Шнитке — из наших. А из западных когда-то очень любил в особенности раннего Мийо, Артюр Онеггер даже не так, а вот Дариус Мийо — да, носился… Со штучками Жана Кокто очень носился — с «Быком на крыше» того же Мийо, с Пуленком… А да, Карл Орф, ещё я забываю — Карл Орф. Вот это — грешен, что забыл, такого человека забыть…

ДС: А как ты считаешь, Высоцкий, Окуджава…

ВЕ: Высоцкий, Окуджава — само собой. Это настолько каждодневная любовь к ним, что прямо об этом не говоришь. То есть настолько привычная любовь, как к ближним людям, без которых невозможно. То есть клясться в любви к ним не станешь, поскольку это излишне, как не делаешь это в применении к людям, без которых не обойтиться… И меня очень радует, что и русские их любят. Любят, может, немножко с другой стороны и по другим причинам — но всё равно любят. Мне радостно, когда в самых дурных квартирах всё-таки иногда бывают проблески. Из окошка, например, хриплый голос Высоцкого… И уже радостно на сердце и не так черновато смотришь на русских, что-то ещё в них теплится.

Из интервью Скиллен Д. «Он искал неподдельность»