"...Он очень любил музыку и прекрасно в ней разбирался. Его музыкальная память меня поражала. У него была коллекция пластинок — большая и с хорошим вкусом подобранная. На полках царил необыкновенный порядок: все расставлено по системе, с большой любовью и аккуратностью. Любую пластинку можно было найти за секунду. Он любил Шуберта, Брукнера, Шостаковича. Однажды мы с ним слушали по телевизору симфонический концерт и чуть не поссорились, потому что я не сразу распознала Шнитке. "Если еще раз подобное повторится,— побелев от гнева, сказал Ерофеев,— откажу от дома..."
Пластинки любимых композиторов он заводил каждый день. Одним из самых любимых был Сибелиус. Особенно часто слушал его в последние дни дома, перед больницей. Помню, как за день до второй операции он непрерывно заводил Четвертую симфонию композитора. Говорил: "Послушай мою Родину..." Рассказывал, что неотвязно снится ему Кольский полуостров, где он родился. Очень хотел съездить туда вместе со мной. Не удалось..."
Из интервью Елены Владимировой с Натальей Шмельковой о Венедикте Ерофееве https://www.kommersant.ru/doc/2314130
В записных книжках у Венедикта Ерофеева есть такая фраза: "Если бы я вдруг откуда-нибудь узнал с достоверностью, что во всю жизнь больше не услышу ничего Шуберта или Малера, это было бы труднее пережить, чем, скажем, смерть матери. Очень серьезно".
